Женщина, которая любит секс

Я уехал из России в 15 лет. Сначала это была английская глубинка, потом Нью-Йорк и Сингапур, а я уже почти три года живу в Берлине. Но только здесь я понял, до какой степени я был привязан. Мое понимание человеческой сексуальности и близости было очень ограниченным.

Читайте также: Девушка пропала после секса.

Берлин и его жители сильно повлияли на мою сексуальность: ну где еще можно жить и испытывать так свободно, как здесь? На первых вечеринках я чувствовал себя как под колпаком, как пришельцем на празднике жизни.

Голые женщины танцевали под техно, как будто завтра не существует; в углу группа геев устроила групповушку; кто-то целовался на полу прямо рядом со мной — и среди них я, белая пушистая забитая зайчишка, которая даже не знает, что она любит и не любит в сексе, и борется с проблемным отношением к своему телу.

Почему-то в такие моменты чувствуешь себя грустным и неполноценным. Поэтому я решил исследовать свою сексуальность. Это стало моим «новогодним обещанием» на 2018 год и началом моего блога.

Пока в Берлине мы изучаем свое тело и потребности, радуемся жизни, себе и другим, в России продолжают обсуждать, сколько сексуальных партнеров может позволить себе женщина, чтобы не «испортить себя».

Я не помню, когда в последний раз использовал слово «шлюха» как оскорбление, как способ унизить другую женщину и показать свое превосходство. Но я очень хорошо помню, что это слово употреблялось в моей школьной компании, и девочки употребляли его едва ли не чаще, чем мальчики. А одна из поездок в седьмом классе закончилась дракой с моей лучшей подругой: она назвала меня шлюхой, я обиделась, и мы не разговаривали пару недель.

С той поездки прошло больше десяти лет, и мое отношение к слову «шлюха» изменилось довольно сильно — я даже раздумывала, не набить ли мне его как татуировку. Сейчас, если я и произношу слово «шлюха», то в исключительно положительном смысле.

Как автор блога, в котором уделяю много внимания вопросам сексуальности, телесности и мании, я написал этот текст не как призыв устроить Парад шлюх в центре Москвы, начать вести беспорядочную половую жизнь, или даже присвоить от русского слова «slut» на манер английского slut. Как и все мои тексты, это только мой личный взгляд на явление. Можно сказать, это манифест.

Моя единственная цель – донести до читателей, что можно и нужно критически мыслить и переосмысливать те установки, которые мы впитали с молоком матери и программами Дмитрия Нагиева.

«Плейбой» и «шкура»: как язык поляризует общество

Человечество веками использовало язык как способ отделить «их» от «нас». Когда речь идет о различных проявлениях сексуальности, именно язык поляризует общество: натуралы правят миром, для них есть слово «нормальный». Все остальные — «другие», своего рода сексуальные изгои.

После публикации классического феминистского труда «Второй пол» Симоны де Бовуар прошло семьдесят лет, но женщины по-прежнему считаются «другими». Общество оценивает их исключительно по критериям, созданным мужчинами.

Добродетели мужчин часто считаются общечеловеческими: слово «мужественность» употребляется как синоним мужества и силы, то есть для обозначения общечеловеческих добродетелей. Слово «женственность» означает только женственность, а достоинство исключительно женского рода и исключительно в классическом смысле «женщина, приятная мужчине».

«Женские» добродетели до сих пор ассоциируются с устаревшими моральными кодексами: «скромная», «порядочная», «непоходная» — все эти эпитеты в первую очередь характеризуют сексуальное поведение, как будто это главный показатель ценности женщины как личности.

Читайте также: Чего нельзя делать во время секса.

Давайте посмотрим, какие качества сексуальности считаются достоинствами мужчин и женщин.

Мужское сексуальное мастерство и многочисленные «победы» на этом поле битвы часто считаются показателями мужественности и успеха. Популярные прозвища для сексуально активных мужчин боготворят их поведение: «плейбой», «казанова», «любовница» — все это комплименты, которые не только оправдывают, но и поощряют поведение мужчины. Они синонимичны утверждениям о статусе «настоящего мужчины» и другим одобрительным ударам по социальному эго.

Женщине разрешено покорять сердца — но не дай бог ей прославиться победами в постели. Если ее описывают как умелую любовницу, она почти «вне закона».

Высокое женское либидо и наличие нескольких половых партнеров одновременно скорее вызывают оценку «неразборчивости», чем восхищения и зависти.

Какие слова относятся к сексуально активным женщинам? «Стерва», «шкура», «стерва» и менее нагруженная, но все же далекая от позитивного врачевания и клеймения «нимфоманки». Такие слова сразу указывают на нравственный облик женщины и ее нравственность, либо на тяжелую болезнь, аномалию. Они далеко не используются для возвышения женской личности, как в случае с мужчинами.

Не странно ли, что для социального одобрения женской сексуальной раскрепощенности вообще нет слов?

Получается, что мужская активная сексуальность не только приемлема, но и поощряется, а женщин до сих пор критикуют за разнообразие проявлений сексуальности. Отношения с мужчинами оказываются особенно чувствительным моментом: например, если у женщины несколько партнеров, она с большей вероятностью будет осуждена, чем сам мужчина; а когда мужчина изменяет постоянной партнерше в моногамных отношениях, женщина тоже будет виновата, потому что «не дала достаточно».

В игре с такими правилами женщинам просто не победить!

«Шлюха»: слово-наказание для непослушных женщин

Около 10 лет назад на Западе появился термин «slut shaming»: от английского slut («шлюха») + shaming («стыд»). В русском языке нет отдельного термина или правильного перевода, но есть контекст его употребления и социальный запрос от женщин; поэтому пару лет назад слово «slut shaming» вошло в русский язык с удвоенной силой.

Слатшеймингом называют преднамеренную агрессию по отношению к женщине, которая должна смутить, унизить, запугать или пристыдить ее. Чаще всего — за действия, поведение, образ жизни, мысли, фантазии и одежду, которые являются свободным проявлением женской свободы и/или сексуальности, но идут вразрез с патриархальными нормами общества.

Вам даже не нужно делать ничего сексуального: женщины стесняются быть шлюхами просто за то, что открыто выражают свою сексуальную идентичность.

Однако отметку «шлюха» можно получить за что угодно:

В короткой юбке? — Шлюха!
Вы не хотите жениться? — Шлюха!
Феминистка? — Шлюха!
Вы встречаете мужчин на улице? — Шлюха!
Вы не отвечаете на уличные свистки? — Шлюха!
Слишком громко и весело? «Наверное, шлюха!
Очень хорошо? — Просто шлюха!

В подростковых компаниях таким статусом могут быть «наказаны» как девушки с рано проснувшейся сексуальностью, так и слишком самостоятельные и наглые девушки.

Как ни парадоксально, неприступных для мальчишеских ухаживаний школьниц одноклассники тоже могут дразнить «шлюхой» — ведь это так здорово ударяет по самооценке и «сбивает спесь»!

Во всех этих ситуациях действует простая логика: слово «блудница» разграничивает рамки традиционной роли женщины в патриархальном обществе, а нарушение наказуемо.

Но почему мы так боимся этого слова?

Не просто обзывательство, а разрешение на насилие

Смущение шлюхи может показаться всего лишь минутным словесным оскорблением. Но язык обладает огромной силой: slutshaming навязывает определенную оценку личности женщины и претендует на то, чтобы быть исчерпывающим описанием ее как личности.

Преобладающая группа власти, в данном случае патриархальное и сексистское общество, использует позор шлюх, чтобы вернуть вещи на свои места.

Это способ заявить, что у женщины нет тех прав, что есть у мужчины, — права на сексуальную свободу и самостоятельное распоряжение своим телом.

Изначально «шлюха» — это проститутка. Основной характеристикой статуса проститутки в традиционном сознании является нахождение в «черной зоне», в которой закон не гарантирует не только ее безопасность, но и ее право буквально владеть и распоряжаться собственным телом. Тело проститутки — товар, доступный сутенеру как продавцу и клиенту как покупателю.

Таким образом, когда женщину называют шлюхой (а тем более, когда это заклинание произносится коллективно той группой, к которой она принадлежит, неважно, школьный класс это или твиттер-тусовка), то сила общественного консенсуса «забирает» у нее моральное право на автономию тела.

При этом вся сложность его человеческой личности сводится к плоскому образу: он становится объектом.

Проявить неуважение, эмоциональную или физическую агрессию к объекту с четким описанием проще, чем к сложному человеку — субъекту. Slutshaming обеспечивает это уплощение личности, которое обычно называют дегуманизацией, когда речь идет, например, о уничижительной риторике в адрес военного врага.

Статус «шлюха» дает сигнал социальной группе, что теперь женщина лишена права на собственное тело: она вела себя плохо — и теперь ее телом может распоряжаться каждый. Эта установка может проявляться в одних обществах как буквальное благословение на побивание камнями, в других — на демонстрацию неуважения к личности.

Так что стыдить шлюх не просто оскорбительно. Это методичный и решительный способ лишения людей их прав и возбуждения агрессии, в том числе физической, против человека. Если женщину заклеймили проституткой, оскорбить или даже ударить ее может быть не зазорно.

И, конечно же, считается, что проститутку «невозможно» изнасиловать, потому что она лишена ограничений и возможности сказать «нет».

Собственно, именно это и подразумевается под знаменитым «обвинением себя»: если женщина проявляет сексуальность, она становится объектом, а не личностью, поэтому ее границы нельзя нарушать, их просто не существует.

Что значит переосмыслить слово «шлюха»

Язык — живая и подвижная конструкция, которая развивается и изменяется вместе с общественным мышлением. Никто не может навсегда исправить значение слова. В России этот эффект заметен в публичных дискуссиях феминисток, тогда как на Западе меняются коннотации слова «шлюха».

Читайте также:

Ткаха, блогер и новый глава города. Почему феминитивы были, есть и будут органичной частью русского языка

Она переживает ренессанс во многом благодаря активисткам и современной фемдом-повестке, одна из главных задач которой — вернуть женщинам право на свое тело и свою сексуальность.

Осознание собственной телесности и сексуальности, а также их использование в своих собственных интересах — активная позиция западной женщины. Она манифестирует себя через сексуальность именно как активный субъект, как человек познающий и действующий. Таким образом, женщина перестает быть пассивным членом общества: она становится активным его участником со своими требованиями и нуждами — в том числе сексуальными.

Это не первый случай, когда угнетенное меньшинство восстанавливает свою автономию посредством языка. Например, в гей-сообществе похожая ситуация происходит со словом «педик» (faggot), которое раньше считалось ругательным словом. На данный момент, конечно, нет однозначного ответа, можно ли его использовать, но речь есть и обсуждение продолжается. Здесь же можно вспомнить н-слово в черном сообществе, которое на данный момент принадлежит исключительно неграм, и белого человека, употребившего это слово, тут же освистают и пристыдят.

Нетрудно заметить, что во всех трех примерах речь идет об угнетенных группах — по признаку пола, ориентации и расы. «Шлюха», «пидор» и n-слово были введены доминирующей группой (мужской, гетеросексуальный, белый), чтобы подорвать доверие к людям, находящимся вне норм сексистского, гетеронормативного, белого мира, и дегуманизировать их.

Как женщины присваивают себе слово «шлюха»

Феминистки третьей волны начали тяжелую работу по переопределению слова «шлюха», но к началу 1990-х это были единичные и довольно маргинальные случаи. А сейчас, на гребне четвертой волны феминизма, прецеденты в поп-культуре стали более распространенными, а публика повзрослела. Например, Бейонсе с ее программой расширения прав и возможностей женщин не смогла бы собирать стадионы по всему миру, если бы не панк-группы начала 1990-х.

Музыка. В начале 1990-х фронтвумен Bikini Kill и культовая икона Riot Grrrl Кэтлин Ханна выступала со словом «шлюха», написанным губной помадой на животе. Таким образом артистка заявила о своей нетерпимости к тому, что женщин унижают за проявление их сексуальности, а также раскрыла опыт изнасилований и домогательств. Вообще Кэтлин Ханна очень много сделала для женского движения и была одной из первых общественных деятелей, начавших работать над переосмыслением слова «шлюха».

Литература. Написанная в 1997 году книга «Этическая шлюха» является культовым учебником по выходу за пределы моногамии в отношениях. Авторы Досси Истон и Джанет Харди объяснили название так: «Для нас проститутка — это человек любого пола, который прославляет сексуальность в соответствии с радикальным утверждением, что секс доставляет удовольствие, а удовольствие полезно для всех».

Когда слово «шлюха» выносится в название вместе с таким философским прилагательным, как «этичная», это привлекает внимание и заставляет взглянуть на слово «шлюха» под другим углом.

Массовые движения. В 2011 году тысячи женщин вышли на улицы по всему миру в маршах против изнасилований под названием SlutWalks. Все началось в Торонто, где марш стал ответом на то, что городской полицейский сказал группе студентов, что если они не будут одеваться «как шлюхи», то смогут избежать сексуального насилия. Аналогичное мероприятие было проведено в 2014 году в Вашингтоне.

Последний марш под руководством Эмбер Роуз прошел в Лос-Анджелесе в 2016 году. Женщины ходили в откровенной одежде, некоторые из них были топлесс, чтобы подчеркнуть, что они заслуживают уважения, независимо от того, как они одеты или какова их сексуальная история.

Сама Эмбер Роуз в эссе для Marie Claire поделилась личным опытом и отношением к порче шлюхи: «Не могу точно сказать, сколько раз меня называли шлюхой. С самого детства, еще до того, как я начала половую жизнь, я был помечен этим ярлыком. Как только я обнародовала это, меня тут же раскритиковали за все, от моего поведения до одежды, которую я выбираю. Это, несомненно, было очень болезненно, и я до сих пор борюсь с фамильярностью грубых слов, которые слышал так часто. Понятие «стерва», кажется, не исчезает из моей жизни: я начинаю понимать, что меня назовут независимо от того, веду ли я себя в соответствии с ожиданиями других. Поэтому я решил лишить это слово силы и переосмыслить его. Я сказал: «Дерьмо, разврат — это жизнь» [в оригинале она сказала».

Подкасты Два комика, Коринн Фишер и Кристина Хатчинсон, запустили подкаст под названием «Парни, которых мы трахнули: подкаст против позора шлюх». В эфире они рассказывают о сексе с разными людьми и называют свою программу познавательным приключением для тех, кто хочет перестать жить удушающей и стыдливой жизнью, в которой нет места сексуальному времяпрепровождению. Судя по всему, эта повестка близка многим: у подкаста более полумиллиона слушателей!

Активизм. Если выбирать среди всех активистов, которые продвигают свои мысли через интернет, то я обязательно выберу красивую датчанку, которую можно найти в инстаграме по нику @Scandinaviandreamgurl.

После изнасилования Амели начала активно бороться за права женщин на сексуальность и саморепрезентацию без оглядки на архаичные патриархальные правила. Начиналось всё с блога в инстаграме, а сейчас она активно лоббирует закон о насилии в датском парламенте.

На самом деле таких прецедентов в поп-культуре намного больше, но моя задача как раз и заключалась в том, чтобы показать, что и переосмысление слова, и активная политическая позиция могут существовать в совершенно разных формах.

К сожалению, все это примеры «декадентского Запада». Просто потому, что гендерное право там развито несколько лучше, чем в странах СНГ. Но даже на постсоветском пространстве виден прогресс. Даже не очень однозначно нашумевшая (и грустная) история Дианы Шурыгиной подтверждает этот ход.

Чем это отличается от объективизации

И тем не менее, как на Западе, так и в России для большинства людей слово «шлюха» по-прежнему означает «грязная женщина, которая заслуживает того, чтобы ее опозорили и напали». Медиапространство насыщено представлениями о том, какой должна быть «настоящая» женщина, а единственное, что молодые девушки знают о «шлюхе», это то, что они хотят быть последними.

Статус шлюхи — это, пожалуй, всё еще самое страшное, что может случиться с женской репутацией.

Так какого черта целые общественные движения используют слово «шлюха» в попытке дать ему вторую жизнь, без позора и стыда, полное гордости и самосознания? Почему даже мне, скромному я, пришла в голову идея сделать татуировку «Стерва»? Почему я не обижаюсь, когда мой партнер говорит мне, что я такая шлюха? Наоборот, моя самооценка от этого растет?

Все дело, как обычно, во власти: у кого она есть и как она используется. Сейчас слово «шлюха» убирается из активного лексикона «морального педика», использующего его для оскорбления или лишения любой женщины, и перекочевывает в активный лексикон самих женщин, которые громко говорят о своей сексуальности и не стесняются того, что.

Благодаря этому происходит перераспределение власти: слово лишается своей отрицательной коннотации и силы, поскольку перестает принадлежать исключительно угнетателям и используется группой угнетенных людей по отношению к себе.

Вот пример двух знакомых медийных фигур: Бейонсе сегодня и Бритни Спирс начала 2000-х.

У певиц больше сходств, нежели различий: конвенционально красивая внешность, сексуализированный образ, эротические танцы и откровенные наряды. Но при этом образ юной Бритни Спирс и торговля ее медийной «невинностью» — вечный памятник эксплуатации женской сексуальности. А Бейонсе воспринимается через призму наделения женщин силой и возможностями. Почему?

Сексуальный образ Бритни был создан «мужским взглядом» и для него, в то время как Бейонсе использует свою сексуальность для продвижения неудобных для мужчин идей, таких как равенство и свобода самовыражения, включая сексуальность.

В сознании большинства слово «шлюха» все еще имеет власть контролировать и наказывать женскую сексуальность. Но мы можем взять это слово и переосмыслить его, дать ему новое прочтение.

Дело не просто в том, чтобы вернуть это слово в активный словарь, а в том, чтобы использовать его осознанно — как инструмент политической борьбы, с целью обезоружить его карательный смысл.

Для этого нужно перестать использовать это слово как ругательство, не поддаваться на провокации людей, втягивающих вас в публичную травлю словом «шлюха», и научиться произносить его с искренним восхищением.

Потому что шлюха — это смелая самостоятельная женщина, которая отклоняется от устаревших норм женственности. Она не обязательно сексуально активна — главное, что она не следует навязанному ей гендерному сценарию.

Поэтому я отказываюсь следовать гендерному сценарию и угождать компании с ограниченной ответственностью своим смирением Я шлюха Гордая шлюха! Каждый день мне приходится сталкиваться с сексуальными домогательствами на работе; каждый раз, когда я раскрываю свой пол кому-то в Интернете, мне приходится сталкиваться с сексуализирующими комментариями, и каждый раз, когда я ношу короткую юбку, мне приходится быть особенно осторожной и беспокоиться о своей безопасности.

Но секс для меня очень важен! Почему? Потому что это дает мне возможность раскрыть себя по-новому, подружиться с замечательными людьми, развлечься и поиграть: я гедонист, если уж на то пошло.

Общество так лицемерно: оно хочет меня сексуализировать, чтобы я была похожа на Бритни Спирс, но в как только я беру свою сексуальность в свои руки и осознанно использую ее ради своего удовольствия, желая быть похожей на Бейонсе, то же общество критикует, унижает и обесценивает меня.

Итак, хватит! Я шлюха, и мне не стыдно.